Если в шесть утра вылезти из гостиницы, то небо будет оранжевое. А если перейти дорогу и свернуть в жилой переулочек, то окажется, что навстречу тебе волной валит бригада метростроителей в оранжевых же жилетках и касках. И всех их тормозит и тянет к себе то же, за чем сюда свернул ты: тележки на колёсиках, от которых валит ароматный пар. Одна с жирной выпечкой, а вторая с кантонскими завтраками: рисовой лапшой, чанами*, яйцами, соевым молоком.
— А овощные баоцзы есть?
— Нет овощных. Есть мясные такие и сякие. И есть цзунцзы.
Ну ладно, сожру цзунцзы. Давно их не ела.
— Тогда один цзунцзы.
А рядом стоит молодой совсем каскер-метростроитель, и вид у него изумлённый делается, когда видит он цзунцзы. Он спрашивает:
— Это что вообще? (не по-кантонски, а на путунхуа)
А тётюшка:
— Цзунцзы.
— Оно... мясное?
Не говорит по-кантонски, а всё равно, видать, с юга: разве не только южане говорят этот звук, который по-русски записывается буквой «ж», в пиньине буквой "r", а в путунхуа он, по идее, должен звучать как английская "r", но более жужжащая, вот не только южане ли откровенно произносят его как «й»? «Йоу дэ ма?» — ужас какой-то.
— Мясное, мясное. И с клейким рисом, — и тоже «йоу» вместо «жоу». И мне: — Открыть?
— Открыть.
Пусть, думаю, посмотрит китаец, который не знает, что такое цзунцзы, на его внутренность. И тётюшка разворачивает бамбуковый лист и вываливает мне в пакетик клейкое белое горячее содержимое.

-----------
*А чан (肠) это рисовое тесто с включениями (мяса, зелени, грибов, креветочек, чего хочешь), зажаренное без масла на блинной сковороде и пропитанное соевым соусом. Хотя сам иероглиф значит «кишка». Это вроде как чаочжоуское блюдо, но тут, если присмотреться, его делают повсеместно. Просто я раньше не замечала.